Винс Вон: «В 40 лет я вдруг понял, что мне уже не 19»

Многие говорят, что вы сейчас переживаете возрождение.

Может быть. Им виднее.

Звучит не слишком убедительно.

Просто моя реальная жизнь и то, как другие видят мою карьеру, -разные вещи. Конечно, у меня были взлеты и падения, и в данный момент все здорово. Но это нормально: черная полоса сменяется белой, все течет, все меняется. На самом деле у меня никогда не было четкого плана на жизнь. В разные времена я получал удовольствие от разных вещей: и от актерства, и от продюсерства, и от написания сценариев. Круто было в самом начале, с Джоном Фавро в «Тусовщиках». Круто было все, что за этим последовало. Фантастически круто было делать большие комедии. И не менее круто сейчас все это смешать в «Настоящем детективе».

Вуди Харрельсон и Мэттью Макконахи задрали планку так высоко, что любой актер «Настоящего детектива» теперь обречен на повышенное внимание и давление.

Вообще-то нет. Потому что Ник Пиццолатто (сценарист «Настоящего детектива. — Прим. ред.) настолько крут, что в его историях всегда больше его самого, нежели актеров. Вуди и Мэттью сделали выдающуюся работу в первом сезоне. Однако второй сезон будет иным. Глубина характеров и качество материала останутся прежними, но остальное изменится. Там была Луизиана — теперь история порождена Калифорнией. Мой герой прекрасен: Ник непревзойден в своей способности выстраивать характеры любой сложности так, что они ни на что не похожи и актеру всегда есть что играть. И мне сейчас не терпится увидеть финальный монтаж не потому, что я там играл. А потому, что я фанатею от этого сериала и как зритель.

Как вы в него попали?

Я встретился с Ником, чтобы обсудить его участие в сценарии полного метра «Досье детектива Рокфорда», которым я тогда пытался заняться. Он воспринял предложение с энтузиазмом, но оказался слишком занят: писал в Лос-Анджелесе криминальную драму плюс решил, что для него лучше сконцентрироваться на «Настоящем детективе». А спустя какое-то время он позвонил мне и предложил участие во втором сезоне. От перспективы сотрудничества с ним я пришел наполовину в восторг, наполовину в ужас.

«Настоящий детектив», «Оранжевый — хит сезона», «Родина», «Карточный домик», «Игры престолов»… Почему ТВ сегодня стало настолько интереснее большого кино?

Я бы не сказал, что интереснее. Просто это разные вещи. Истории вроде «Дорога, дорога домой» прекрасны в любом формате. Но да, ТВ сейчас определенно на коне. Мы как будто только что осознали, как это здорово — растягивать интересные истории в несколько раз. В 1990-х мы пережили бум независимого кино, что привлекло внимание критиков и породило определенный тип зрителя. Те индепендент-муви были шероховатыми, рискованными и ни на что не похожими, в них были прописаны взрослые, сложно характерные герои. Сегодня в большом кино такое не сделаешь. Если ты не предложишь им нечто, что можно обернуть во франшизу с гарантией привязки зрителей к креслам в первый же уик-энд, никто не станет с тобой связываться. Киностудии стали крупными корпорациями, ежеквартально отчитывающимися перед акционерами на тему того, как они за это время обогатились. Когда движком активности на рынке являются только деньги, всегда легче сказать: «Сегодня мы запускаем третий сиквел того-то, в следующем месяце — пятый сиквел того-то, а этим летом порвем всех девятым сиквелом такого-то». К тому же сейчас у крупных студий несколько иные, чем в 90-е, тропинки финансирования и дистрибуции — которые тоже их изрядно пугают. В этом плане Netflix, Amazon и другие кабельные производители куда смелее и терпеливее в отношении финансирования драм, где во главе угла образы и характеры. Я бы сказал, благодаря ТВ сегодня снова — впервые с 1970-х — наступило золотое время для актеров, сценаристов и режиссеров, любящих осмысленную, умную и вдумчивую работу, когда все, что нужно, — это гениальная идея, продуманные характеры, классные исполнители и кто-нибудь, кто способен всем этим грамотно рулить.

А вы ведь начинали именно что на ТВ,правильно?

Вообще-то впервые в жизни мне заплатили за актерскую работу в корпоративном промофильме — по-моему, какого-то журнала для подростков. Дело было в Чикаго. Я как-то раз прогуливал школу. Мой друг сказал, что его мама собирается везти его на прослушивание. Я не знал, что это такое, но звучало круто, и я напросился с ним. Притом что жили мы в пригороде, и в центр меня родители тогда еще не пускали. Ну так вот, я пришел с другом на кастинг, и режиссер вдруг предложил мне попробоваться на роль. Я прочел текст, и меня взяли! Я решил, что все это очень серьезно, завел агента, начал посещать занятия по актерскому мастерству и выступать живьем в городе, несмотря на юный возраст: я был высоким парнем, и никому и в голову не пришло спросить, сколько мне лет. Ну а в 18 я уехал покорять Калифорнию.

Одна из ваших первых ролей -в эпизоде телесериала «Джамп-стрит, 21», в котором блистал молодой Джонни Депп. Какие у вас остались воспоминания о нем?

Помню, как-то пришел на съемку весь на нервах — опыта-то нет еще. Была сцена с Джонни. У меня ничего не клеится. В перерыве он говорит: «Эй, ты расслабься, раз ты уже здесь, камера снимет тебя лучше, чем ты есть». Я подумал: «Боже, какой хороший парень». Потом вернулся режиссер, просит меня пройти в кадре. А Джонни видит, как я скован, и говорит ему: «Да нет, пусть Вине на месте стоит». Я никогда об этом не забывал и до сих пор стараюсь быть для людей таким же. Это дорогого стоит — будучи на позиции сильного, уметь с теплотой отнестись к слабому и дать ему почувствовать себя частью процесса. Всегда уважал Джонни за это.

Вы прославились в 1996 году благодаря «Тусовщикам» — драмеди о молодых покорителях Голливуда. Ваша жизнь в то время сильно отличалась от жизни его героев? Она тоже состояла из вечного цикла «прослушивания — девчонки — видеоигры»?

По большому счету да, только в жизни меньше гламура. А так это те же прекрасные молодые годы, когда ты не имеешь ничего из того, что хочешь. Годы неперезванивания, нечувствования своей нужности. Ты начинаешь контролировать ситуацию только после того, как твоя карьера началась. А до этого от тебя не зависит ровным счетом ничего. Когда ты поставил на это все свое будущее, такая ситуация может стать кошмаром. Я мечтал о роли, которая красиво унесла бы меня в другой мир, тот, где за сквозную роль приглашенной звезды на пару сцен за фильм дают столько, что можно всю жизнь не бедствовать. Но ничего такого не случалось, и мы исправно шли на очередное прослушивание. И часть из нас вела такой же образ жизни, как герои «Тусовщиков». Мы сидели в тех же барах Лос-Анджелеса. Ставили те же противоугонные железяки на рули наших машин. А потом ехали домой и играли в те же видеоигры. Это составляло большую часть того, чем мы жили. Там все очень аутентично; в фильме.

Успех «Тусовщиков» был сумасшедшим. Надо полагать, девушки бросались на вас пачками. С криками «Ты такой дорогой»…

У меня интересно складывалось с девушками, даже до «Тусовщиков». Я поздно созрел и открыл для себя противоположный пол только к концу школы. Девственность я потерял не то в 17, не то в 19 лет. С одной стороны, это немного напрягало. С другой — я никогда не принадлежал к тому типу мужчин, которым каждую ночь нужна новая девушка. Это не мое. Я всегда умел развлечь и заинтересовать девушку. Всегда мог удачно пошутить, пообщаться, потанцевать. Но мастером пикапа я никогда не был. Просто я рос с двумя старшими сестрами, поэтому хорошо знал женщин. Мне с ними было комфортно, и я с детства их уважал.

Вы и Джон Фавро сделали вместе много фильмов. Но его сольный успех не сравнится с успехом ваших совместных проектов. Будь Фавро актером, сценаристом или продюсером блокбастеров типа «Железного Человека» — всякий раз его успех поистине аномален. Признайтесь честно, вы никогда ему не завидовали?

Не то чтобы завидовал. Мы оба делаем свои проекты, он преуспел, я преуспел… Но он работает на своем поле, я на своем. Джона интересуют технологии, поэтому он снимает все эти блокбастеры, которые для него нечто вроде игрушек. Я куда менее технологичен. Я не из тех, кто постоянно думает о гаджетах, твиттере и тому подобном. Меня звали в большие проекты, и я бы не отказывался, если бы чувствовал, что это правильная для меня вещь. Но все это озвучивалось как-то не вовремя. А надо, чтобы тебя распирало от того, на что ты тратишь свое время. Что касается меня, то я в последние пять лет женился, оброс детьми и семейными делами, и именно это сейчас для меня в приоритете. Акценты сместились в сторону каких-то иных вещей. А зависть… Зачем вообще кому-то завидовать? Если ты чувствуешь, что находишься не там, где хочешь, просто проснись и изменись.

Вы вскользь упомянули о технологиях. Пару лет назад вы говорили, что вы последний человек на земле, кто еще не обзавелся мобильником. Уже купили?

Теперь купил. Более-менее разобрался в нем уже. Раньше все время боялся, что мне позвонят в неподходящее время, особенно когда делами занимаешься. Это чувство, что ты постоянно на связи… Мне нравилось быть иногда вне досягаемости. Я немного скучаю по этому чувству сейчас. Но при этом — как это всегда бывает с гаджетами — искренне не понимаю, как мы жили без мобильников раньше.

Вы встречались с Дженнифер Энистон, вашей партнершей по «Разводу по-американски», но никогда не распространялись на эту тему. Сейчас можете сказать что-нибудь о ваших отношениях?

Она великолепна. Но мне — как, наверное, и большинству актеров, когда-либо составлявших звездные пары, — никогда не нравился «аспект папарацци» в личных отношениях. И наверное, большая часть времени нашего романа с Дженнифер ушла у меня на то, чтобы избежать внимания к нему. Думаю, тот факт, что я с самого начала залег в траву и набрал в рот воды на этот счет, впоследствии здорово мне помог. Все сразу поняли, что я не часть кого-то или чего-то.

Теперь у вас есть жена и двое детей.

Я отложил это на время, когда повзрослею, и теперь счастлив. Раньше просто не был готов. Многие думают: «Вот, надо сконцентрироваться на карьере…» А потом в один прекрасный день ты просыпаешься и понимаешь: «Бог мой, да я же забыл об оставшейся части жизни…» Семейная жизнь -волшебная вещь, но одновременно и самая тяжелая. Над ней надо постоянно работать, ее надо постоянно хотеть. Я подошел к тому возрасту, когда она становится по-настоящему желанной. И теперь ты уже не можешь принимать решения в одиночку, как раньше. Теперь ты принимаешь решения с кем-то еще… Это совсем другая фишка.

Каким ребенком вы росли?

Мне говорили, что я гиперактивен и несобран. Сейчас бы меня определенно подвергли медикаментозному лечению. К счастью, мои родители сказали этому твердое «нет». Они оба работали (а в те времена далеко не каждая мама работала), поэтому я был предоставлен самому себе. Мой отец был первым в роду, кто пошел в колледж. А вот я в колледж никогда не ходил: никогда не любил размениваться на вещи, которые мне неинтересны. Впрочем, я много читал и определенно был мотивирован много работать на карьеру. И конечно же, чикагский спорт. Вот с чем я рос.

Вы и сейчас болеете за Чикаго. Вы пели песню Take Me Out to the Ball Game на стадионе «Ригли Филд» и бросали первый питч сезона. У вас сезонный абонемент на «Блэкхоукс».

Всегда приятно смотреть на выступления команд, за которые болел в детстве. Но сейчас чикагский спорт переживает не лучшие времена. «Ястребы» были хороши, но «Медведи» и «Волки» всегда давали им бой. А вот «Быки» сдулись, что обидно. Раньше они были конкурентоспособны, а сейчас нет. Впрочем, они говорят, что нельзя терять надежду… В общем, все главные приходы моей юности связаны с этими командами.

Кстати, о приходах. Наркотиками баловались?

Никогда. Выпить я люблю, а вот наркотики меня никогда не прельщали. Ну разве что сигареты. Да и то бросил 7 лет назад. Наверное, самая трудная вещь в моей жизни… Сейчас могу покурить сигару, но отношения с сигаретами подошли к тому этапу, когда либо жестко да, либо жестко нет. С кино отчасти похожее происходит: к нему так же привыкаешь и так же от него устаешь.

Вы дожили до момента, когда юных актеров — таких как, например, Майлз Теллер из новой «Фантастической четверки» — начинают позиционировать как молодых Винсов Бонов. Трудно стареть на публике?

Расскажу вам забавную историю на этот счет. Мне всегда было мало дела до того, как я выгляжу. Я никогда не стоял по полчаса у зеркала, размышляя, что и по какому поводу надеть. Если меня сняли за поеданием хот-дога на матче и растиражировали это фото по всему миру — я последний, кому есть до этого дело. Но вот года три назад я заметил седину на висках. И боже, как же это меня напрягло! Понимаете, до этого момента я всегда чувствовал себя пацаном. А тут в 40 с небольшим вдруг понял, что мне больше не 19! Черт, я не хотел седеть. Я спросил маму, которая в молодости была косметологом, как с этим бороться. Она порекомендовала некий продукт под названием Just for Men — он якобы очень натуралистично дает тот цвет волос, который был у тебя изначально. У меня изначально волосы темные, почти черные. Но когда я намазался этой штукой, я стал похож на Адама Анта: мои волосы стали неоново-пурпурными. А мне надо было идти на пресс-конференцию. Пришлось срочно искать в Нью-Йорке колориста. С тех пор я ничем не мажусь. Пусть все идет как идет.

Каков ваш список пожеланий на жизнь?

Хотел бы чаще путешествовать. А то по работе-то я много где бывал, но настоящего отпуска почти никогда не брал: все время боюсь, что уеду и упущу какой-нибудь проект… А вообще я уже успел сделать в жизни достаточно для того, чтобы не жаловаться.